Когда открываешь записи 12 года, наполненные тоскливой надеждой, которая горько оседает на губах сквозь строчки, хочется смеяться, выть и снова смеяться. От того, что ничего не поменялось, только я сама превратилась в планктон, высушенный до состояния изюма. Что все мои мысли состоят из: скорее домой, в тепло одеяла, подальше от людей, детей и мира. Ну нет во мне ничего, ни тепла, ни жажды жить. Как я мечтала о поездках. Теперь мне плевать. Одеяло и октябрьск. Плохо это?
Я пытаюсь найти, для чего мне жить. И не нахожу.